— В детстве «Приключения капитана Врунгеля» были для вас просто одной из множества книг или чем-то особенным?
— Я очень хорошо помню первые впечатления от этой книги. Я гостил у своей тети (ныне покойной), а у ее мужа была очень хорошая библиотека, и я любил в ней рыться. Думаю, мне было лет двенадцать, когда я наткнулся на «Приключения капитана Врунгеля». Книга ко всему прочему была с дарственной надписью художника Константина Ротова. Именно поэтому муж тети — строгий человек — не хотел мне ее давать, но я все же выпросил книгу и за два дня с восторгом «проглотил». Потом не раз перечитывал. По этой причине мне не очень нравится мультфильм — так всегда бывает, когда экранизируют твое любимое. К режиссеру Давиду Черкасскому, снявшему потом «Остров сокровищ» и «Айболита», я неплохо отношусь. Но в «Приключениях капитана Врунгеля» зачем-то изменили сюжет, и к тому же в мультфильме чувствуется какой-то позднесоветский декаданс — все эти намеки, шуточки. Но с другой стороны, именно благодаря мультфильму само имя капитана Врунгеля до сих пор известно зрителям и читателям.
— Читая эту книгу, я много думала о том, как же сильно мне не хватало таких изданий в детстве. Пространство, в котором разворачивалось действие «Кондуита и Швамбрании», «Республики ШКИД» и того же «Врунгеля», было для школьницы начала 90-х таинственной параллельной вселенной с причудливой экономикой, непонятной политикой и странными шутками.
— Кстати, «Кондуит» и «Швамбрания» (Кассиль сначала две отдельные повести написал) с моим послесловием в Издательском проекте «А и Б» тоже вышли. Илья Бернштейн делает замечательное дело — берет хорошие книги и делает их понятными современному читателю. И я в детстве с наслаждением прочел бы книгу такого типа — с комментариями, с пояснениями. Я ведь жил не в 30-е и не в 40-е, и многие реалии мне были уже недоступны — что за Коминтерн, почему Врунгеля называют агентом Москвы, почему полицейских называют «фараонами»? Да и морские шутки про зенит и надир тоже казались непонятными.
— Комментарии подчас просто поражают своим разнообразием. Обстоятельные экскурсы в международную политику ХХ века соседствуют со статьями, разъясняющими читателю, что такое монокль, может ли кашалот чихать и как можно заключить, что вместо оленя Врунгелю подсунули не просто корову, но недавно отелившуюся корову. Кто же он — адресат столь необычного текста?
— Конечно, когда авторский коллектив собирается что-то писать или комментировать, то либо издательство ставит перед авторами задачу, либо они сами садятся и с умным видом спрашивают друг друга: «Давайте представим себе нашего читателя». Но на самом деле все это — от лукавого. Идеальным читателем наших комментариев может быть и взрослый, и ребенок. Дети бывают разные — есть такие, которые активно интересуются всем тем, о чем мы пишем. А кому-то это и во взрослом возрасте совершенно не нужно. Мы заранее решили, что это не будет слишком строгий комментарий. Поэтому мы веселимся, иногда позволяем себе какие-то шутки.
. я откомментировал довольно много книг, и для меня это всегда было одним из самых любимых занятий
— Особенно впечатлил комментарий, напоминавший «самым юным читателям», что герои книги, увы, не могли сделать селфи с раздувшейся анакондой, остроумно обезвреженной Христофором Бонифатьевичем при помощи огнетушителя!
— Отчасти нам позволял делать подобное сам некрасовский слог. Ведь что-то из того, о чем рассказывает Врунгель — правдиво, многое — очевидное вранье, а из раннего, журнального варианта повести становится понятно, что, рассказывая свою историю, капитан находится еще и под градусом — на иллюстрации в его комнате ясно видна бутылка, и он объясняет пришедшему студенту, что врачи велели принимать для поправки здоровья. Комментировать такое всерьез довольно странно. И мы придумали такой ход — стать немножко «врунгелями от комментариев». Хотя традиционные, «академические» пояснения там тоже есть, конечно.
— О сложных и порой драматичных отношениях автора и переводчика, автора и редактора, сказано немало. А каковы отношения автора и комментатора?
— В жизни я откомментировал довольно много книг, и для меня это всегда было одним из самых любимых занятий. Трудно начать, трудно найти верный тон, «ключ» к тому или иному автору, но если найдешь — погружаешься в поток и с наслаждением плывешь в нем. Что касается самого рабочего процесса, могу открыть маленький секрет. Роман Лейбов живет в Тарту, мы с Ильей Бернштейном (а его роль именно в комментировании была очень большой) — москвичи, поэтому во время работы над книгой мы сделали себе Google-диск, куда вывешивали фрагменты комментариев — и дополняли друг друга. Получилась полуигра-полусоревнование — у кого выйдет смешнее, ярче, интереснее? Один комментирует кусочек текста, другой читает его, что-то подправляет, что-то добавляет. Иногда бывало даже так, что я захожу, а Роман уже там пишет комментарий — а я начинаю впереди него забегать и писать что-то свое. Веселая пузырящаяся фантазия Некрасова побуждала к этому. Мы писали этот комментарий с наслаждением.
— Трудно ли снова проживать любимую детскую книгу, будучи уже взрослым, да еще и исследователем? Не чревато ли такое возвращение разочарованиями?
— Мне давно интересно придумывать проекты — собирать команду и что-нибудь комментировать. Но у меня есть и свой личный проект — отдавания долгов книжкам, которые я обожал в детстве. Моим любимым жанром была повесть-сказка. Туве Янссон, «Хоббит», позднее «Ветер в ивах», «Приключения Васи Куролесова». среди этих книг — во многом меня сформировавших — был и Врунгель. Мне хочется писать о них, вложиться в то, что в детстве так меня восхищало. И эта потребность перевешивает все остальное. Никаких разочарований и трудностей с Врунгелем я не испытывал. Зато, когда писал разбор «Мастера и Маргариты» — были некоторые проблемы. Раньше у меня была традиция раз в 4-5 лет перечитывать этот роман, но сейчас уже лет 10 не брался, только куски — «объелся» текстом. А с Врунгелем все было легко.
— Какую картину некрасовского мира в конечном итоге увидит читатель комментариев? Будет ли это некий «аутентичный Врунгель», такой, каким его видели школьники 30-х годов, или все же «новый Врунгель», осмысленный XXI веком?
— Разумеется, часть комментариев пишется, чтобы воссоздать «аутентичного Врунгеля». Дети 30-х годов, особенно в советской политизированной ситуации, прекрасно понимали шутки про итальянских фашистов, испанских франкистов, «руку Москвы» и японских шпионов. Мы восстанавливаем утерянные для современников знания, чтобы в 2017 году книгу можно было адекватно воспринимать. Но комментарий — опасная штука. Бывает так, что автор лишь намекнет на что-то — а тут приходит комментатор и начинает разъяснять. И в какой-то мере разрушает магию текста. Выход очень простой — сначала прочесть текст без комментария, чему-то удивиться, что-то не понять, а потом читать комментарий как самостоятельную книгу. Получится два отдельных удовольствия, и первое впечатление не будет испорчено.
Читать еще: Не русские фамилии на а. Русские фамилии
— Труд комментатора — благодарный труд?
— Конечно. Во-первых, потому что, когда ты комментируешь, ты сам испытываешь интеллектуальную радость — ты, как Шерлок Холмс, все время решаешь какие-то загадки. Во-вторых, существует довольно большая группа читателей, которые обожают комментарии. Кто-то следит за цитатной стратегией автора, кто-то рассматривает картинки, кому-то интересно все. Чистая филология — разбор текстов — иногда бывает занятием неблагодарным. А биографии и комментарии чаще всего «выстреливают».
— Что бы вы посоветовали безутешному родителю, который обнаружил, что ребенок не хочет читать те самые книги, от которых сам родитель в его возрасте приходил в восторг? Стоит ли выяснять, «что делать, и кто виноват», или это естественное явление?
— Это абсолютно нормальное явление, и всякая попытка родителей — ну, «всякая» слово слишком страшное, может, какая-то попытка и удастся — скажем так, 90% попыток навязать чтение кончается плохо. Я знаю случаи, когда мать давала ребенку книги — одну, вторую третью — и он с наслаждением их прочитывал, а потом ррраз — и отказывался читать что-либо вообще. Навязывая любую — даже самую прекрасную книгу, можно навсегда отбить желание к чтению. Но мне кажется, за последние 10 лет ситуация радикально изменилась в лучшую сторону, потому что появился Гарри Поттер. Мне известны примеры, когда через поттериану у ребенка вырабатывалась привычка получать удовольствие от чтения. А дальше уже можно пытаться подсовывать «Винни-Пуха», книги о муми-троллях, Гайдара. Пойдет — хорошо, не пойдет — ничего страшного.
— Современному ребенку можно успешно подсунуть Гайдара?
— Мне не хотелось бы обобщать. «Военная тайна» — это одна книга, «Чук и Гек» — другая, «Голубая чашка» — третья. Насчет «Военной тайны» не знаю, она может вызвать и отторжение, а вот «Чук и Гек». дети едут в поезде, что может быть интереснее? Мы, кстати, сейчас с Ильей Бернштейном и Романом Лейбовым нацелились сделать комментированную книгу избранного Гайдара.
— А как вы оцениваете будущее капитана Врунгеля?
— Я люблю эту книгу, но. Вот скажем, Гулливер. Все знают это имя, но много ли тех, кто читал неадаптированного Свифта? Как имя, как персонаж Врунгель останется надолго, но книга о нем все-таки сильно привязана к своему времени. Может быть, она запомнится как экзотическая повесть из истории советской детской литературы. Однако она интересна и занятна хотя бы потому, что Некрасов создал ее в 37-м году. Вокруг люди тысячами исчезают, а он пишет такую вот веселую ерунду.
. мне в «Приключениях капитана Врунгеля» нравится мюнгхаузеновская бессмыслица
— Никакой фронды там нету и в помине. Если она и отыскивается, то лишь в том, что все, абсолютно все в этой книге становится поводом для легкомысленного веселья. Морские байки, романтические штампы, и точно так же — политическая сатира. Когда она уравнивается с враньем и пересмеиванием Джека Лондона, то становится в общий ряд смехового, бессмысленного. И это, как нам кажется, было своеобразной терапией, спасением от страшного окружающего мира.
— Значит, спасительная легкость?
— Спасительная, веселая легкость, которая, кажется, еще жива. Посмотрим, что скажут дети. Нашлось очень много людей, которых я очень уважаю, и которые говорили: «Зачем вы это комментировали — это же советская агитка!», и в их словах отчасти был резон. Ну, а мне в «Приключениях капитана Врунгеля» нравится мюнгхаузеновская бессмыслица.
— А меня после перечитывания книги мучает довольно серьезный вопрос: почему все-таки Врунгель держал свое капитанство и свои приключения в тайне?
— Вот это хороший, правильный вопрос. Это во-многом было обусловлено эпохой, в которую жил Некрасов. Врунгель ведь скрывает не только свое капитанство — в нем все время ненавязчиво проступают приметы дореволюционного прошлого. Он носит пенсе, говорит «да-с». И вот он, человек с явно богатым дореволюционным опытом, рассказывает про себя как про этакого стопроцентного советского патриота. То есть Некрасов описывает здесь типовую советскую ситуацию. Но мне кажется, это не сознательный ход, не «фига в кармане» — так получилось. Так бывает.
— А в самой истории капитана Врунгеля после завершения работы над книгой остались еще какие-нибудь «белые пятна»?
— Неясности — и крупные, и мелкие — остались. Например, эпизод, в котором герои делают ледяную лупу. Они наставляют ее на чайник — и солнце светит «как в редьку». Мы очень долго пытались понять, что же значит «как в редьку», но объяснения получились лишь приблизительные.
— Будут ли проводиться дальнейшие исследования похождений Христофора Бонифатьевича?
— Нет, «Приключения капитана Врунгеля» — законченный проект, и сейчас мы думаем над следующим.
Десять фактов о «Приключениях капитана Врунгеля»
Сергей Михалков писал об этой повести: «Тем, кто впервые открывает эту книжку, я немножко завидую». Если вы цените настоящих рассказчиков, которые не лезут в за словом в карман, а провалы в памяти компенсируют превосходным воображением, то послушать капитана Врунгеля вы просто должны. Вот уж кто умеет подарить читателю истинную свободу – свободу пересекать пространство в любом направлении и открывать любые миры, какие заблагорассудится, без препятствий с получением виз и отсутствием языковых барьеров. Одна из самых свободных, даже анархических детских книг, рожденная вроде бы в тоталитарной советской стране. Главная задача этой книжки — чтобы было смешно.
1. У Андрея Некрасова была богатая биография, почище чем у его знаменитого капитана. Он писал о себе так: «Я ловил треску в Баренцевом море, мыл золото на Амуре, бурил нефть на Сахалине, выстаивал трудные вахты у раскаленных топок судовой кочегарки, бил моржей в Беринговом проливе, добывал китов в Тихом океане».
2. Вначале «Приключения капитана Врунгеля» были комиксами. Журнал «Пионер» опубликовал их в 1937 году в виде подписей к рисункам. Рисунки были созданы замечательным художником К. Ротовым.
3. У капитана есть по крайней мере два прообраза. Первый – друг автора, большой любитель рассказывать морские байки и небылицы Андрей Васильевич Вронский. Второй – писатель и моряк Дмитрий Лухманов, который в 1924 году был начальником Ленинградского морского техникума, где Вронский учился.
4. Прототипом старшего помощника Лома (от французского слова l’homme, мужчина) послужил реальный друг А. В. Вронского Иван Ман (реальная фамилия по-немецки тоже означает «мужчина»).
5. Андрей Вронский в юности мечтал обойти вокруг света на яхте со своим другом Иваном Маном, но их поход не состоялся. Яхта, не дождавшись выхода в море, сгнила на Васильевском острове.
6. Судя по диалогам в книге, Врунгель владеет английским, немецким, французским, итальянским, норвежским, голландским и португальским языками.
Читать еще: Заходер писатель биография. «Я» бывают разные»
7. Андрею Некрасову удалось обойти все идеологические ловушки, превратив капитана Врунгеля в гуманиста, гражданина мира. И все-таки в повести сохраняется расстановка политических сил второй половины 1930-х годов. Основные антагонисты капитана Врунгеля – адмирал дон Канальо, сержант Джулико Бандитто (испанские фамилии отсылают к гражданской войне с Испанией), адмирал Кусаки (японская фамилия отсылает к напряженным отношениям с Японией и событиям в Манчжурии).
8. Интересно, что книга существует в культурном пространстве в трех равноправных ипостасях: комиксы, текст и мультфильм. Знаменитый мультсериал по мотивам повести (1976–1979) создан в технике перекладки – плоские бумажные куклы с шарнирными соединениями и сменными частями лица перемещают по по стеклу, а под него подставляют фон. К моменту завершения производства 13-серийный «Врунгель» был самым длинным сериалом в истории советской анимации.
9. На сериале о «Врунгеле» начинали свою карьеру как мультипликаторы Александр Татарский и Игорь Ковалев. Спустя всего пару лет они сделают «Пластилиновую ворону» и заставку к «Спокойной ночи, малыши», а еще через некоторое время создадут одну из самых лучших российских студий мультипликации – студию «Пилот».
10. Художник Владимир Коркин интуитивно чувствовал близость повести к комиксам, поэтому вписал текст к рисункам в рамку, и получилась оригинальная вязь – те же самые комиксы.
И несколько цитат:
После ряда наблюдений я установил с исключительной точностью, что каждая селедка – рыба, но не каждая рыба – селедка.
В Англии так просто попрошайничать строжайше запрещено законом, а во фраке – пожалуйста. Если кто и подаст, считается, что нищих нет, а просто помог джентльмен джентльмену.
Знаете, говорят: «Нет плохих судов, нет плохих ветров, есть плохие капитаны».
…даже такое неприятное обстоятельство, если с умом взяться, можно обернуть на пользу делу, так сказать.
«Эй, на „Беде“»: Отрывок из нового издания «Приключений капитана Врунгеля»
Как знаменитый советский мультсериал повлиял на всю современную российскую анимацию, проложив дорогу в профессию будущим создателям студии «Пилот».
Веселая повесть Андрея Некрасова «Приключения капитана Врунгеля» не нуждается в представлениях. Она была написана и впервые опубликована в 1937 году, с тех пор много раз переиздавалась и стала основой одноименного советского анимационного сериала. Но все эти годы для читателей большой загадкой оставались подробности биографии ее автора, о котором было мало что известно достоверно, имена прототипов главного героя, русского Мюнхгаузена, и другие источники вдохновения Некрасова. В год 80-летия книги и 110-летия со дня рождения ее автора за разгадку этих тайн впервые всерьез взялись филологи Олег Лекманов, Роман Лейбов и Илья Берштейн. Не так давно в рамках «Издательского проекта „А и Б“» они уже снабдили интереснейшими комментариями другую советскую детскую классику — «Три повести о Васе Куролесове» Юрия Коваля. Теперь подошла очередь Некрасова, новое комментированное издание которого выйдет в свет в этом году.
«Герой „Приключений капитана Врунгеля“ все время врет, — напоминает Лейбов. — Это позволяет немного расслабиться и отходить от текста на полшага дальше, чем принято в комментариях академического типа, особенно в том, что касается „реального“ комментария. Поэтому мы узнали очень много нового, и читатели тоже узнают: например, чихают ли киты, чей зоопарк был самым популярным в Европе начала ХХ века, каким именно образом доставлялись двухэтажные троллейбусы в СССР, был ли капитан Врунгель пьяницей, каков энергетический эквивалент переворота айсберга и многое другое».
C разрешения издателей КиноПоиск публикует вошедшую в книгу статью Марии Терещенко, посвященную истории создания советского анимационного сериала «Приключения капитана Врунгеля».
Как появился шеф, гангстеры, Фукс и кража Венеры
Один из самых знаменитых советских анимационных сериалов, «Приключения капитана Врунгеля» были созданы режиссером Давидом Яновичем Черкасским на студии «Киевнаучфильм» в конце 1970-х годов. К моменту завершения производства 13-серийный (130-минутный) «Врунгель» стал самым длинным сериалом в истории советской анимации (через год его догнал, а через 5 лет перегнал «Ну, погоди!») и единственным масштабным «горизонтальным» (имеющим сквозной, неделимый сюжет) мультсериалом отечественного производства.
Его создание заняло четыре года (1976—1979) работы довольно большой команды (одних только художников на сериале работало в разные моменты до 10 человек). По нынешним индустриальным временам такие цифры не впечатляют, но в конце 1970-х и жизнь анимации в целом, и быт конкретно «Киевнаучфильма» выглядели совсем иначе. 10-минутный мультфильм создавался 8—9 месяцев, так что 30 минут за год казались титаническим трудом. Участники съемок вспоминают, что работали, бывало, по 14—16 часов, и месяцами ночевали на студии на специально закупленных для этого раскладушках.
Жесткость сроков объяснялась тем, что фильм делался по заказу Центрального телевидения — объединения «Экран», с которым «Киевнаучфильм» в те времена плотно сотрудничал. Из центра же пришел первый сценарий, который, впрочем, был сильно переделан режиссером Давидом Черкасским во время работы.
«Когда меня вызвали и сказали, что надо снимать „Приключения капитана Врунгеля“, я очень обрадовался, — рассказывает Черкасский. — В детстве, до войны „Врунгель“ был моей любимой книжкой. Правда, больше не из-за текста, а из-за иллюстраций Константина Ротова. Собственно, наш главный персонаж похож на то, как изобразил Врунгеля Ротов. Но когда я прочитал сценарий. Это был хороший сценарий, забавный, интересный, но очень. литературный. Просто последовательный рассказ о путешествии. В нем не хватало драматургии, и я понимал, что хороший сериал по нему не сделать. И тогда, я уже не помню, каким образом, придумалась эта история с кражей Венеры. Так появилась вторая линия, а вместе с ней Шеф, гангстеры, Фукс и много всего другого».
Придуманный сюжет определил многое и в работе над сериалом, и в его последующем успехе. Главным образом потому, что история сразу перестала выглядеть исключительно детской: кражи, взломы, аферы, разговоры о контрабанде и бюрократии, выстрелы, тюрьмы, финансовые операции, алкоголь бьет фонтаном (в том числе и буквально: «Беда» финиширует первой благодаря нескольким ящикам бутылок шампанского, которые благодаря смекалке Врунгеля срабатывают как турбодвигатель). Не говоря уже о табакокурении: Шеф курит сигару, а Врунгель не вынимает изо рта трубку, с особенным смаком затягиваясь в моменты смертельной опасности. В то же время, в отличие от многих других взрослых мультфильмов, «Врунгель» не был ни антибуржуазной сатирой, ни нравоучением, ни заумным экспериментальным кино. Это был сериал именно для широкого семейного зрителя, в котором каждый мог найти свое: один — песню о русской баньке, другой — цитаты из «Желтой подводной лодки», третий — аллюзии к черно-белым гангстерским фильмам американского производства, а кто-то и краткую юмористическую историю культуры разных народов.
Неудивительно, что «Врунгель» мгновенно стал чрезвычайно популярен у всех слоев населения. Понравился он даже чиновникам: первые же серии приняли на ура, без правок, а авторский коллектив получил благодарственную правительственную телеграмму. А уж зрителями «Врунгель» был любим сверх меры. «Про нас даже газета „Правда“ написала, что где-то — уже не помню — во время премьерного показа очередной серии „Врунгеля“ на полгорода вырубилось электричество, так как все включили телевизоры. Я, конечно, не думаю, что это правда, но такая статья была», — вспоминает Черкасский.
Феерическая фантасмагория
Увлекательный сюжет, яркие характеры, великолепные диалоги и гэги, хитовые песни, написанные композитором Георгием Фиртичем — все это так привлекало во «Врунгеле», что мало кто обращал внимание на художественную самобытность сериала. А с визуальной точки зрения «Врунгель» был также произведением новаторским и смелым. Во многом к такому художественному решению авторов подтолкнули бюджетные и временные ограничения («Мы все время пытались как-то схитрить, сэкономить», — говорит Черкасский), но в то же время эксперименты во «Врунгеле» очень органично связаны с предыдущими работами Черкасского и его постоянного соратника — художника Радны Сахалтуева: сочетание разных художественных стилей, а также совмещение игрового и анимационного кино присутствует уже в «Мистерии Буфф» (полнометражной ленте, которую Черкасский закончил в 1969 году, за 10 лет до «Врунгеля»).
Читать еще: Гадание помнит ли обо мне. Гадания на картах
Ради экономии и скорости работы на «Врунгеле» была выбрана техника перекладки, которую называют еще «бумажные марионетки». Суть технологии заключается в том, что актерами на мультфильме становятся плоские бумажные куклы с шарнирными соединениями (в локтях, коленях и пр.), иногда также используются сменные головы и части лица (рты, глаза). Затем марионетки двигаются покадрово путем перекладывания отдельных частей бумажной куклы. Эта, пожалуй, самая простая и экономичная техника имеет в то же время ряд недостатков, сильно ограничивая творческую свободу и фантазию художников, так что зарубежные мультипликаторы зачастую говорят о ней с некоторым даже презрением, считая, что техника перекладки подходит только для малышовых ТВ-шоу.
Однако во «Врунгеле» эта технология заработала удивительным образом. Немного разболтанные, с неправдоподобной амплитудой, движения, смещения частей тела относительно друг друга, отсутствие плавности — все это формирует уникальную пластику персонажей сериала, придавая им особое «дурацкое» обаяние. В то же время техникой перекладки Черкасский не ограничился, совместив ее с обычной рисованной анимацией и расширив тем самым амплитуду выразительных возможностей там, где это необходимо.
«Капитан Врунгель» вообще удивительно эклектичен. В комический условный рисунок художники вписывают вдруг фотографическое изображение или натурную съемку. Лесной пожар, кадры в телевизоре Шефа и, конечно же, практически все морские пейзажи сделаны с помощью натурных кадров, прям поверх которых добавлен иногда рисунок. Этот прием хоть и сокращал усилия и затраты, однако поначалу требовал некоторых технических новшеств. Для его реализации были построены специальные станки, чтобы море не просвечивало. Сам персонажный слой был на верхнем уровне многоуровневого станка, поэтому режиссеру и аниматорам приходилось по сто раз за день подниматься-спускаться по лестнице. «И все равно мы работали легко», — не забывает добавить Черкасский, рассказывая про эти физические упражнения.
Как авторам удается достичь абсолютной органики в такой мешанине — вопрос вопросов. Винить за уникальное решение фильма принято постоянного соратника Давида Черкасского — Радну Сахалтуева. О невероятном таланте Радны (работавшего до этого на «Мистерии Буфф», а впоследствии на «Докторе Айболите» и «Острове сокровищ») и его уникальной способности видеть кадр рассказывают легенды. «Художники ведь как рисуют обычно: набрасывают общую композицию, а потом начинают прорисовывать уже в деталях, — рассказывает режиссер Игорь Ковалев, начинавший свою карьеру как мультипликатор на «Капитане Врунгеле». — А Радна берет чистый лист и начинает рисовать с левого верхнего угла сразу тушью. Его спрашиваешь: „А почему ты так рисуешь? Не от центра, а с верхнего левого угла?“ А он: „Чтобы краску рукой не смазывать“».
Однако стоит всмотреться в титры сериала, чтобы обнаружить: фамилия Сахалтуева появляется во «Врунгеле» только на третьей серии, и то фигурирует он поначалу не в качестве художника-постановщика. «Когда мы начинали „Врунгеля“, Радна как раз ушел со студии на вольные хлеба, — рассказывает Черкасский. — Так что мы начинали без него. С гениальной художницей Ниной Гузь. А Радна появился только через год, к четвертой серии, да и то поначалу в ряду других художников и лишь еще через год стал вторым художником-постановщиком. Они как-то так хорошо сработались с Ниной, и разница между первыми эпизодами и эпизодами с Радной даже не очень заметна».
И впрямь не очень заметна: как будто стиль почти не изменился, просто больше стало феерической фантасмагории, присущей работам Сахалтуева.
Стоит послушать Черкасского, фильм вообще снялся сам собой, без особых усилий. «Конечно, работы было много, но мы работали весело, без напряга, — говорит Черкасский. — Все придумывалось на ходу. Никаких особых проблем не было, поскольку на проблемы просто не было времени. Мы сидели в одной комнате, и в ней постоянно стоял шум, потому что все обсуждали, кто-то что-то постоянно предлагал, какие-то идеи, розыгрыши, шутки. В общем, работали легко».
«Ведь улыбка — это флаг корабля. »
Феномен мультсериала «Капитан Врунгель» не сильно изучен в истории отечественной анимации. И еще меньше изучено влияние «Врунгеля» на последующее развитие мультипликации в России. Между тем оно огромно. Именно на «Врунгеле» Давид Черкасский сформировался как режиссер, работающий для широкого зрителя и любимый широким зрителем.
«До этого мы много снимали, но это все исчезало в никуда. Мы снимали, и никто этого не видел. „Врунгель“ принес мне популярность, — говорит Черкасский. — Меня начали узнавать, мне сразу поручили „Доктора Айболита“, потом был „Остров сокровищ“ — в общем, пришла популярность». Однако этим влияние сериала не исчерпывается. Не менее важно, что на «Врунгеле» начинали свою карьеру как мультипликаторы два режиссера — Александр Татарский и Игорь Ковалев. Спустя всего пару лет они сделают в Москве «Пластилиновую ворону» и заставку к «Спокойной ночи, малыши», а еще через некоторое время создадут студию «Пилот». В пику «Союзмультфильму» и творческому объединению «Экран» они начнут создавать странные и сумасшедшие фильмы, экспериментировать с анимационными стилями, искать новые формы и приемы. И спустя годы из пилотовской лаборатории вырастет, в сущности, вся современная российская анимация (через «Пилот», так или иначе, прошли худруки «Маши и Медведя» и «Смешариков», сорежиссер первой «Снежной королевы» и пр.).
«Капитана Врунгеля» называют «морским Мюнхгаузеном» из-за тех невероятных историй и приключений, которые происходят с заглавным героем. Как кита облепили банками и горчичниками, как заткнули вулкан пробкой, чтобы не извергался, как спасли белок от лесного пожара и провезли через границу в качестве транспортного средства, как купили крокодильи яйца вместо страусиных и обзавелись выводком маленьких крокодильчиков. Но стоит присмотреться. Разве об этом получился мультфильм Черкасского?
В сущности, он про удивительного человека, никогда не унывающего, никогда не теряющего невозмутимость, никогда не поддающегося панике, находчивого, смелого, благородного, открытого, честного, идущего по жизни легко и именно благодаря этому выпутывающегося легко из самых невероятных жизненных передряг, будь то столкновение с гангстерами или участие в регате. Когда спрашиваешь Черкасского, с кого он писал главного героя, он не знает, что ответить. Но те, кто знают Давида Яновича, наверное, согласились бы, что анимационный Врунгель в чем-то очень похож на своего создателя, легко и с улыбкой совершающего перевороты в анимации, снимающего большое кино с маленькими бюджетами в сжатые сроки и заражающего своим невероятным оптимизмом и азартом всех людей, находящихся рядом с ним на долгие-долгие годы.
Андрей Некрасов. «Приключения капитана Врунгеля». М.: «Издательский проект „А и Б“», 2017
Источники:
http://izbrannoe.com/news/mysli/mne-v-priklyucheniyakh-kapitana-vrungelya-nravitsya-myungkhauzenovskaya-bessmyslitsa/
http://zen.yandex.ru/media/id/5a625266a936f4cefc14d880/5b3d0709489e8d00ac4e0e88
http://www.kinopoisk.ru/article/3059556/
