На рубеже 70-х годов XIX века в многогранном творчестве Салтыкова-Щедрина выявлены следующие тенденции: обличение основ социального строя, создание групповых сатирических портретов, широкое обращение к фантастике, гротеску.
Нет предела воображению Салтыкова-Щедрина. В сфере искусства он одерживает нравственную победу над носителями общественного зла, беспощадно издевается и смеется над ними. Фантастика, гротеск становятся для писателя средствами выявления дикости и неразумности реальной действительности. Фантастическим является само общественное устройство, лишенное совести, основанное на деспотизме безумной власти и покорности все выносящего народа.
«История одного города» и одновременно с ней созданные сказки свидетельствовали о существенных изменениях в творческом методе писателя. Они утверждали новый тип гротескной политической сатиры, вводили в литературу новые формы сатирического повествования. В сфере изобразительной важнейшим средством становится устное и письменное слово персонажей, людей различных общественных слоев.
В «Истории одного города» Салтыков-Щедрин выполняет роль издателя, который случайно обнаружил летопись г. Глупова, созданную четырьмя глуповскими архивариусами. Писатель отрицает свою причастность к изображаемому. Новая форма повествования и для него была открытием. Салтыков-Щедрин пытается ее осмыслить и объяснить. Напечатав в «Отечественных записках» первые главы романа, автор публикует и «сочинение» градоначальника Бо-родавкина со своими ремарками: «Читать рукопись очень трудно, потому что правописание ее чисто варварское. Но это-то и делает рукопись драгоценною, ибо доказывает, что она вышла несомненно из-под пера глубокомысленного администратора и даже не была на просмотре у его секретаря».
Салтыкову-Щедрину было необходимо заставить общественное зло признаться в совершенных преступлениях и сделать его смешным. Он искал слово, которое могло бы охарактеризовать глуповский мир изнутри, создавал яркий, самобытный, ни на что не похожий сатирический стиль, который исключал бы прямую оценку. Поставив перед собой цель «напомнить человеку, что он человек», Салтыков-Щедрин преподносит читателям гиперболическую картину узнаваемой действительности, не совместимой с понятиями человеческого общежития. Античеловеческий, гротескный мир, живущий по своим фантастически гротескным законам, — отражение реальной политической действительности России. Автор предупреждает общество о возможном и реальном влиянии социальной несправедливости на его историческое развитие.
Наряду с художественными сатирическими типами Салтыков-Щедрин дает четкие авторские комментарии к ним: «Литературному исследованию подлежат не только те поступки, которые человек беспрепятственно совершает, но и те, которые он, несомненно, совершил бы, если б умел или смел. Но это будет не преувеличение и не искажение действительности, которая любит прятаться за обыденным фактом и доступна лишь очень пристальному наблюдению. Без этого невозможно воспроизвести всего человека, — невозможен правдивый суд на ним. »
Гротесковый тип — это обнажение характера, его осмысление как общественного явления. Писатель-сатирик «пользуется всяким темным намеком, всяким минутным явлением и с помощью ряда усилий вступает твердой ногой в храмину той, другой, не обыденной, а скрытой действительности, которая одна и представляет верное мерило для всесторонней оценки человека», — утверждал Салтыков — Щедрин.
Там, где нельзя было открыто назвать вещи своими именами, писатель, окутав все фантастикой, уже мог излагать свои резко критические мысли. Повествование при этом приобретало оригинальность, яркость и полноту образов.
Фантастика чудесно располагается там, где писатель обнажает сущность явлений, применяя все средства художественной выразительности. «Не останавливайтесь на настоящей минуте, не прозревайте в будущее. Тогда вы получите целую картину волшебств, которых, может быть, еще нет в действительности, но которые придут», — обращался писатель к читателям.
Открывая новое в изображении социальных явлений, исторических закономерностей развития социальной системы, Салтыков-Щедрин достиг высоты в историческом обобщении. «Понять известное явление — значит уже обобщить его», — говорил Салтыков-Щедрин.
В «Истории одного города» писатель довел до совершенства наиболее яркие черты своей сатирической манеры. Основными приемами сатиры являются сатирическая фантастика, гротеск, беспощадная ирония и веселый, всепобеждающий юмор. Элементы фантастики и сатирическое преувеличение помогают более полно выявить жизненную сущность героев, их основные качества. Фантастичность облика Брудастого — Органчика переплетается с жизненной правдой, когда мы наблюдаем за его поступками. Он порет ямщиков, пишет новые приказы, по которым «хватали и ловили, секли и пороли, описывали и продавали». Поступки градоначальника узнаваемы, потому что веками не одно поколение испытывало на себе подобное управление. Градоначальник Брудастый вместо головы имеет примитивный деревянный механизм, настроенный на выкрикивание владельцем грозных слов типа «разорю!» и «не потерплю!». И этого вполне достаточно, чтобы властвовать над целыми народами. Салтыков-Щедрин утверждал, что «есть люди, которых все существование исчерпывается этими двумя романсами».
Салтыков-Щедрин был мастером сатирического гротеска — фантастического преувеличения, которое показывает явления реальной жизни в причудливой, невероятной форме, но позволяет ярче раскрыть их сущность. Брудастый — образец гротеска. Инструмент вместо головы у градоначальника символизирует тупость и бездушие правителей.
Поступки Бородавкина, который «спалил тридцать три деревни и с помощью сих мер взыскал недоимок два рубля с полтиной», внедрил в быт глуповцев горчицу и персидскую ромашку, вел войны с помощью оловянных солдатиков, реальны, как реальны дикость и нелепость правителя и общественного строя, породившего его.
В «Помпадурах и помпадуршах» писатель размышляет: «Говорят о карикатуре и преувеличениях, но нужно только осмотреться кругом, чтоб обвинение это упало само собою. Кто же пишет эту карикатуру? Не сама ли действительность? Не она ли на каждом шагу обличает самое себя в преувеличениях?.»
Гротескный образ жестокого деспота Угрюм-Бурчеева проявляет истинное отношение Салтыкова-Щедрина к царизму; Угрюм-Бурчеев — самый зловещий представитель сановников, символизирующий угнетение и произвол. Галерея кукол-градоначальников постоянно пополняется, их правление становится все более беспощадным по отношению к народу и совершенно безнаказанным. «Мрачный идиот» Угрюм-Бурчеев мечтает оставить след в истории Глупова, но в силу того, что интеллектом он не богат, все его идеи далеки от реальности и насущной потребности. Фантастический бред этого персонажа усиливает мощное авторское обвинение абсолютной власти, мечтающей подавить самостоятельные мысли, чувства, вкусы народа. Казармы, прямые линии, отсутствие пестроты, простота — вот к чему стремится бессердечный правитель. Безумная затея «остановить течение рек» (историю и прогресс) не увенчалась успехом: природа не смирилась, в отличие от людей, покорно исполняющих волю своего начальника, и разрушила планы одного из самых свирепых, жестоких и глупых сановников.
Читать еще: Ларри эллисон. Эллисон Ларри (Larry Ellison)
Придание сатирическим персонажам черт бездушных и злых кукол является одним из художественных средств, к которым прибегает Салтыков-Щедрин. Хронику отличает красочный, яркий, самобытный язык. Наряду со старинной речью, народными пословицами намеренно используются канцеляризмы («в оправдательных документах»), публицистический стиль журналистики времен писателя.
В «Истории одного города» автор довел до совершенства самые яркие черты своей сатирической манеры, сделал новые художественные открытия.
Предыдущий реферат из данного раздела: Я красивых таких не видел
Особенности сатирической манеры М. Б. Салтыкова-Щедрина
На рубеже 70-х годов XIX века в многогранном творчестве Салтыкова-Щедрина выявлены следующие тенденции: обличение основ социального строя, создание групповых сатирических портретов, широкое обращение к фантастике, гротеску. Нет предела воображению Салтыкова-Щедрина. В сфере искусства он одерживает нравственную победу над носителями общественного зла, беспощадно издевается и смеется над ними. Фантастика, гротеск становятся для писателя средствами выявления дикости и неразумности реальной действительности. Фантастическим является само общественное устройство, лишенное совести, основанное на деспотизме безумной власти и покорности все выносящего народа.
«История одного города» и одновременно с ней созданные сказки свидетельствовали о существенных изменениях в творческом методе писателя. Они утверждали новый тип гротескной политической сатиры, вводили в литературу новые формы сатирического повествования. В сфере изобразительной важнейшим средством становится устное и письменное слово персонажей, людей различных общественных слоев.
В «Истории одного города» Салтыков-Щедрин выполняет роль издателя, который случайно обнаружил летопись г. Глупова, созданную четырьмя глуповскими архивариусами. Писатель отрицает свою причастность к изображаемому. Новая форма повествования и для него была открытием. Салтыков-Щедрин пытается ее осмыслить и объяснить. Напечатав в «Отечественных записках» первые главы романа, автор публикует и «сочинение» градоначальника Бородавкина со своими ремарками: «Читать рукопись очень трудно, потому что правописание ее чисто варварское… Но это-то и делает рукопись драгоценною, ибо доказывает, что она вышла, несомненно, из-под пера глубокомысленного администратора и даже не была на просмотре у его секретаря».
Салтыкову-Щедрину было необходимо заставить общественное зло признаться в совершенных преступлениях и сделать его смешным. Он искал слово, которое могло бы охарактеризовать глуповский мир изнутри, создавал яркий, самобытный, ни на что не похожий сатирический стиль, который исключал бы прямую оценку. Поставив перед собой цель «напомнить человеку, что он человек», Салтыков-Щедрин преподносит читателям гиперболическую картину узнаваемой действительности, не совместимой с понятиями человеческого общежития. Античеловеческий, гротескный мир, живущий по своим фантастически гротескным законам, — отражение реальной политической действительности России. Автор предупреждает общество о возможном и реальном влиянии социальной несправедливости на его историческое развитие.
Наряду с художественными сатирическими типами Салтыков-Щедрин дает четкие авторские комментарии к ним: «Литературному исследованию подлежат не только те поступки, которые человек беспрепятственно совершает, но и те, которые он, несомненно, совершил бы, если б умел или смел… Но это будет не преувеличение и не искажение действительности, которая любит прятаться за обыденным фактом и доступна лишь очень пристальному наблюдению. Без этого невозможно воспроизвести всего человека, — невозможен правдивый суд на ним…
Гротесковый тип — это обнажение характера, его осмысление как общественного явления. Писатель-сатирик «пользуется всяким темным намеком, всяким минутным явлением и с помощью ряда усилий вступает твердой ногой в храмину той, другой, не обыденной, а скрытой действительности, которая одна и представляет верное мерило для всесторонней оценки человека», — утверждал Салтыков — Щедрин.
Там, где нельзя было открыто назвать вещи своими именами, писатель, окутав все фантастикой, уже мог излагать свои резко критические мысли. Повествование при этом приобретало оригинальность, яркость и полноту образов. Фантастика чудесно располагается там, где писатель обнажает сущность явлений, применяя все средства художественной выразительности. «Не останавливайтесь на настоящей минуте, не прозревайте в будущее. Тогда вы получите целую картину волшебств, которых, может быть, еще нет в действительности, но которые придут», — обращался писатель к читателям.
Открывая новое в изображении социальных явлений, исторических закономерностей развития социальной системы, Салтыков-Щедрин достиг высоты в историческом обобщении. «Понять известное явление — значит уже обобщить его», — говорил Салтыков-Щедрин.
Особенности сатирической манеры М. Б. Салтыкова-Щедрина
Другие сочинения по теме:
Сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина. Проблематика Художественные особенности Гиперболизация. В классе можно организовать коллективный разбор сказки «Медведь на воеводстве», так как она является переходным мостиком к изучению «Истории.
Как я понимаю значение сатиры в творчестве Салтыкова Щедрина Имя Салтыкова Щедрина стоит в одном ряду с такими всемирно известными сатириками, как Марк Твен, Франсуа Рабле, Джонатан Свифт и.
Хотя животные, а все-таки цари… Проблематика и поэтика сказок Салтыкова-Щедрина Эти слова с успехом можно отнести к изучению сказок Салтыкова-Щедрина, которые сам писатель называл сказками «для детей изрядного возраста». На.
Сочинение по роману Салтыкова Щедрина «История одного города» «История одного города» М. Е. Салтыкова Щедрина написана в форме повествования летописца архивариуса о прошлом города Глупова, но писателя интересовала.
Обобщающий смысл сказок М. Салтыкова-Щедрина (урок-конференция) Цели: показать обобщающий смысл сказок Щедрина; расширить читательский кругозор учащихся; определить значение щедринской сатиры в наше время; совершенствовать навыки работы.
ОСТРОТА ПОЛИТИЧЕСКОЙ САТИРЫ В СКАЗКАХ М. Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА Салтыков-Щедрин — один из величайших сатириков мира. Всю свою жизнь он бичевал самодержавие, крепостничество, а после реформы 1861 года —.
Народ в сказках М. Е. Салтыкова-щедрина Сочинения по литературе: Народ в сказках М. Е. Салтыкова-щедрина Важное место в творчестве Салтыкова-Щедрина занимают его «Сказки», которые подводят итог.
Сказки М. Е. Салтыкова-щедрина Сочинения по литературе: Сказки М. Е. Салтыкова-щедрина М. Е. Салтыков-Щедрин — один из величайших русских сатириков, который бичевал самодержавие, крепостничество.
Как в сатирических произведениях Салтыкова-Щедрина сочетаются злободневное и вечное? М. Е Салтыков-Щедрин — великий мастер сатирического слова. В своих острых по языку и мысли произведениях он боролся с вечными.
Народ и «пустоплясы» в сказка Салтыкова-Щедрина В форме бытового сюжета народная пассивность обличается в самой миниатюрной «сказке-притче» «Кисель». Образ «киселя», который «был до того разымчив и.
Современники о творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина Щедрин известен в литературе нашей как писатель-беллетрист, посвятивший себя, преимущественно объяснению явлений и вопросов общественного быта. Г. Щедрин не знает.
Краткая хроника жизни и творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина В селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии 15 (27) января родился М. Е. Салтыков. 1826-1836 Детские годы провел в родовой.
Жанровое многообразие Салтыкова-Щедрина: романы, хроники, повести Произведения Салтыкова-Щедрина при всем их жанровом многообразии романы, хроники, повести, рассказы, очерки, пьесы сливаются в одно огромное художественное полотно. Оно.
Русская литература, как хранительница гуманизма (по творчеству Салтыкова-Щедрина) Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина можно по праву назвать оригинальнейшим русским критиком, занимающим место сразу же после Чернышевского, Добролюбова и Писарева. При.
Читать еще: Василий поленов биография. Василий поленов картины
Драма в жизни русских крестьян (по творчеству Салтыкова-Щедрина) Драма в жизни крестьян — это борьба за существование. Не надо подходить к народной жизни с шаблонами старых романов, старого.
«В высшей степени правдив и человечен». Страницы жизни и творчества М. Е. Салтыкова-Щедрина (разработка урока) Урок можно провести в форме лекции с элементами беседы и начать его со знакомства с рассказом А. И. Куприна «Исполин».
Основа романа-хроники Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» Несколько рассказов о семье Головлевых, вошедших первоначально в цикл «Благонамеренные речи», легли в основу романа-хроники «Господа Головлевы» (1875-. 1880) —.
Сюжет сказки Салтыкова-Щедрина «Коняга» По манере повествования «Коняга» представляет собою как бы лирический монолог автора и в этом отношении напоминает сказку-эпопею «Приключение с Крамольниковым».
Сказки Салтыкова-Щедрина 30-е годы XIX столетия — одна из самых тяжелых страниц в истории России. Революционное движение было разгромлено, реакционные силы праздновали.
Критика о творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина Хотя и не в обычае, чтоб беллетристы вступали в объяснения с своими критиками, но я решаюсь отступить от этого правила.
Языковые особенности сатирического стиля М. Е. Салтыкова-щедрина Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»
Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Гагарина Наталья Николаевна
В статье обобщены языковые особенности сатирического стиля М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Гагарина Наталья Николаевна
The language peculiarities of the idiostyle by Saltykov-Shedrin
Some language peculiarities of Saltykov-Shedrin’s idiostyle are presented in the article.
Текст научной работы на тему «Языковые особенности сатирического стиля М. Е. Салтыкова-щедрина»
УДК 882.08-7(470) «18» (045)
ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ САТИРИЧЕСКОГО СТИЛЯ М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
В статье обобщены языковые особенности сатирического стиля М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Ключевые слова: эстетика сатиры, функция смеха, плоскость иносказания.
Понятия, свойственные языку как эстетической категории, не отменяют общих языковых понятий, а лишь наслаиваются на них, представляя в новом свете. Творческая индивидуальность писателя слагается из принципов отбора и организации речевых средств, выработанных Белинским, Герценом и Чернышевским — представителями революционнодемократической публицистики 60-х годов XIX столетия.
Их объединяет полемичность, которая реализуется речевыми средствами иронии, сарказма, сатиры, играющими существенную роль в формировании творческой концепции каждого из публицистов. Такая манера изложения предполагает и выбор форм репрезентации авторских взглядов читателю. Очень часто используется способ так называемой «интимизации» текста, т.е. такая организация речевых средств, в результате которой создается впечатление непринужденной беседы писателя с читателем [1, с.88].
Эта форма беседы, письма, размышления вслух нацеливает писателя на обращение к лексико-фразеологическому и грамматическому арсеналу разговорной речи. Идеологическая направленность (прежде всего обличительная) ведущих художественно-публицистических произведений предполагает оперирование книжно-терминологической лексикой. Процессы сближения книжной и разговорной языковой стихии в пределах одного жанра наблюдаются в 1870-е — 80-е годы и особенно четко прослеживаются в жанре художественно-публицистического очерка.
Основную массу среди новых лексических и лексико-семантических образований в этот период составляет лексика отвлеченно-книжная, а центральное место внутри этого словаря принадлежит лексике общественнополитической и публицистической, философской и эстетической [1, с.130]. Решающим фактором в изменениях эмоционально-экспрессивной окраски и функциональной закрепленности многих лексем оказываются социальные
коннотации. Стилистическая характеристика слова /. / определяется не только традиционностью употребления: она формируется и изменяется «в сфере многочисленных общественно-социальных контекстов его употребления» [4, с.285]. Поэтому стремление к ясности изложения
сопровождается процессами усложнения и углубления семантики абстрактной лексики.
Язык писателя — отражение общенародного языка эпохи, но такое, в котором общие языковые средства отобраны и соединены индивидуально, сквозь призму мировоззрения автора, задачи, которые решает писатель. Изучение языка М.Е. Салтыкова-Щедрина, по мнению А. И. Ефимова, представляет особые трудности потому, что «в нем большое место занимает сатирическое разоблачение, пародийное воспроизведение речи враждебных народу социальных групп» [3, с.25].
Однако именно идеология обличения и разоблачения как основа творчества Щедрина помогает толкователю текста ориентироваться в сложном художественном мире — мире слов, «вывернутых наизнанку». Об этой системе не «настоящих, а подставных слов» сатирик говорит в очерке «Наша общественная жизнь»: «Не забудь, читатель, что я никогда не являлся перед тобой в своем натуральном виде, но всегда несколько искалеченным /. /» [3, с.24]. Писатель указывает также на то, что от читателя требуется особая «проницательность и догадливость» для понимания сатирического текста.
Вобрав в себя все достижения национальной культуры образного слова, язык Щедрина представляет собою многогранную систему средств художественно-сатирического обобщения. Сатира, вид комического, направлена на осмеяние идейного противника, который признается ничтожным и вызывает чувство презрения и негодования. Цель сатиры — убийственный смех. «Предпонимание» в осмыслении смешной ситуации предполагает наличие определенного социально-культурного опыта у читателя. Автор посредством смешного вводит читателя в круг своего миропонимания, привлекает на свою сторону, «делает своим союзником». Но Щедрину как представителю прогрессивного революционно-
демократического лагеря в эпоху жесточайшей реакции прямой контакт с читателем был противопоказан.
Вряд ли можно назвать другого писателя, который мог бы сравниться с Щедриным в искусстве преодоления препятствий цензуры с помощью виртуозно разработанной системы речевой конспирации, которую он сам называл «рабьей» манерой, или эзоповским языком. «С одной стороны появились аллегории, с другой — искусство понимать эти аллегории, искусство читать между строками» [3, с.436]. Иносказательная речь, по убеждению самого сатирика, имеет некоторое преимущество перед простой, бесфигурной: она более красочна, образна, а потому более действенна.
Средства её более популярны в массах, доходчивы, народны, ибо иносказания, как правило, типичны для традиций простонародной речи (вспомним русскую поговорку Русский мужик задним умом жив).
Так, у Д.С. Лихачева читаем: «Смысл древнерусских пародий заключается в том, чтобы разрушить значение и упорядоченность знаков, обессмыслить их, дать неожиданное и неупорядоченное значение, создать неупорядоченный мир, мир без системы, мир неполный, дурацкий, — и сделать это по всем статьям и с наибольшей полнотой» [5, с. 12]. Пред нами
— антимир, «изнанка мира», «мир перевернутый, реально невозможный, абсурдный» [5, с.15]. То, что было внутри, сокрыто от человеческого глаза, становится наружным, обнаженным. Таким образом воплощается в искусстве основная функция смеха — обнажать, обнаруживать правду, «раздевать реальность от пороков этикета, церемониальности, искусственного неравенства, от всей сложной знаковой системы данного общества» [5, с .16]. Обнажение уравнивает всех людей.
Более того, основной герой — дурак, умеющий говорить только правду, и ничего, кроме неё. Это нищий, обездоленный, голый дурак. Он говорит «голую», чистую правду. «Дурость — это обнажение ума от всех условностей, от всех форм привычек» [5, с .16]. Образно это выражалось в древнерусской смеховой культуре в виде вывороченной наизнанку одежды, надетой задом наперед шапки и т. п.
Читать еще: 15 минут славы уорхол. Лучшие цитаты энди уорхола
Самым важным оказывается тот факт, что «вывертыванию наизнанку» подвергаются «лучшие» общественные ценности, которые становятся объектом осмеяния: мир богатства и сытости, благочестивый мир. Нагота противопоставляется богатому убранству, излишеству, «одетости», т.е.
прикрытой правде — лжи. Цель искусства — раздеть, обнаружить правду, скинуть лживые покровы.
Таким образом, вектор смысловых ассоциаций сатирического слова Щедрина выстраивается на плоскости иносказания. Иносказательная речь рассчитана на активное, творческое восприятие языка, так как в её структуре происходит усложнение системы значений (целью которого, однако, нередко является упрощение значения — т.е. возврат к первоначальному, буквальному смыслу). Активизируются «побочные», переносные значения, которые потенциально заложены в словах, а другой ряд (прямое значение) «остается в виде параллели, создающей двусмысленность, подчеркивающей иронию иносказания» [3, с.440]. Читатель восстанавливает авторскую идею, скрытую за прямым планом содержания, путем воспроизведения творческих приемов писателя.
Цель лингвистического исследования художественного произведения
— анализ тех языковых средств, посредством которых выражается идейноэмоциональное содержание литературных произведений. Особое внимание лингвиста, изучающего сатирический текст, должно быть направлено на те
случаи, когда слово актуализирует свой собственный потенциал, внутренние возможности — становится активным творцом смешного. Иными словами, смешно, не то, что сказано, а то, как сказано, хотя это лишь две стороны одного целого.
Богатейшая в жанровом и тематическом отношениях революционнодемократическая сатира второй половины XIX века нуждалась в свежих и острых речевых средствах, отличных от официальных (официозных) литературно-художественных средств изображения действительности. Писать в «карамзинско-державинском роде» сатирик не имеет права — он обязан писать не только по-другому, но в диаметрально противоположной направленности, используя особый идейно-содержательный инструментарий языка.
Как уже отмечалось ранее, обогащение лексического состава в творчестве писателя идет путем образования новых слов, а также (в большей степени) — употребления общенародных слов в новом, необычном для них контексте, а следовательно, с новой семантикой. Оба пути четко прослеживаются в системе речетворчества Щедрина, причем второй путь телеологически обусловлен сатирическим планом содержания. Известно, что на лексико-семантическом уровне особенно существенна
взаимообусловленность идейно-художественного плана произведения и речевого его выражения [см.: 2]. Стилистический анализ и должен раскрывать идеологический план семантики слова, т.е. осуществлять синтез плана выражения и плана содержания.
Новаторство в области словоупотребления позволяло Щедрину значительно расширять и обогащать речевые средства сатиры, и подобного рода новообразования — семантические — связаны прежде всего именно с эзоповской манерой повествования, с иносказательностью речи сатирика.
Жанровая многоликость щедринского творчества остается выразителем различных ипостасей целостного текста благодаря единой идейно-обличительной направленности произведений, а значит, и посредством воплощения идеологии при помощи специфических изобразительных средств универсального художественного приема: трансформации значения слова до противоположного.
Этот прием в эстетике Щедрина связан с идеей порочного круга, когда практически любое слово с положительной (реже «нулевой») коннотацией в структуре сатирического текста обретает пейоративную окраску. Употребление слов-«оборотней» является средством нагнетания эмоций тоски и безысходности в основной тон произведения и создает трагедийную фактуру текста.
Однако сема положительной оценочности (первоначальная, буквальная) сохраняет позитивную целеустановку автора: оптимистический взгляд в будущее. Этот компонент слова придает тексту комическое
звучание. Синтез комического и трагического воплощается в драматической напряженности, внутренней полемичности текста. Воздействуя на читателя словом, писатель всегда оставляет адресату право выбора.
На фоне обычных значений возникают такие семантические сдвиги слова, которые обусловлены всей системой взглядов, жизненным и социально-политическим опытом писателя. Это совершенно осознанное и целенаправленное речетворчество облегчает процесс декодирования авторского замысла в заданном ключе. В этом кроется главная причина сотворческого прочтения текста, т.е. такого, когда адресат сознательно или непроизвольно воспроизводит речевые приемы автора. Гоголевски красочная образность, по-белински обличающая социально-политическую абсурдность бытия, рождает совершенно иную, новую творческую индивидуальность — сатирический гений Салтыкова-Щедрина, чьи секреты мастерства можно разгадывать столетиями.
Итак, эстетика сатиры несет в себе комическое целепологание: смех как созидающее начало жизни имманентно представлен в оболочке злого обличения. Однако эта оболочка-форма не только отождествляет смешное и абсурдное, но и выступает критикой — началом изменения в сторону антиабсурдного, реального, истинного по определению, а не действительного, существующего de facto. Смешное типизированное, а не смешное единичное, воплощенное в абсурде, смешное регулярное и продуктивное, ставшее нормой, обращается в свою антинорму: смешное как нормальное перестает быть смешным, а напротив, становится будничным, заурядным, привычным, неколоритным.
Привычка — образ жизни, доведенный до автоматизма, — отучает человека размышлять и действовать, лишает его творческого, созидательного начала. В 1880-х годах проблема классического реализма — правильного, доведенного до автоматизма, являет собою кризис целого направления: об этом часто говорил Л.Н. Толстой. Когда смешное становится привычкой, оно обозначается в «пустопорожнем слове». Развенчать пустые оболочки слов, вложив в них созидающие смыслы, — вот цель сатирика, сохраняющая единство приемов при разнообразии жанров и единство жанра при совокупности разнообразных внутрижанровых приемов.
Следует также вспомнить, что сатира — такой способ представления действительности, который характеризуется оформлением мысли в «низком» языковом материале. Теория классицизма традиционно закрепила языковые средства сатиры за «низкими» жанрами. Щедрин, мастер реалистического изображения действительности, аксиоматично «принимает» эту теорию и своим творчеством постулирует тезис: писать о низменных материях посредством низкого языка. Говоря о реализме, следует прежде всего иметь в виду не механическую смену литературных направлений, а появление нового вопреки старому, устаревшему, отслужившему. Новое содержание,
оформленное традиционными способами, развенчивает прежнюю литературно-языковую традицию.
Общественно-политическая обстановка в государстве Российском во второй половине XIX века не позволяет писателям выражать свои взгляды через прямое оценивание. Эмоционально-оценочное воздействие на читателя осуществляется через художественные выразительные средства, которые опосредованно (ассоциативно) воспроизводят и внушают обличительные идеи автора. «Смысловые наращения», коннотирующее начало
иносказательной манеры повествования, обусловливают образность и действенность авторской речи. Не случайно до сих пор мы по-щедрински мыслим сатирическую сущность многих слов и выражений: «высокие» по природе модели, взращенные на «низменной» (смеховой, народной) почве, получают новый генетический код.
1. Бельчиков Ю.А. Русский литературный язык второй половины XIX века. М., 1974.
2. Борисова М.Б. О плане выражения и плане содержания как объектах стилистического анализа // Лексика. Терминология. Стили. Горький, 1977. Вып. 6.
3. Ефимов А.И. Язык сатиры М.Е. Салтыкова-Щедрина. М., 1953
4. Лексика русского литературного языка XIX — начала XX века. / Отв. редактор Филин Ф.П. М., 1981.
5. Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984.
Поступила в редакцию: 15.06.06
The language peculiarities of the idiostyle by Saltykov-Shedrin
Some language peculiarities of Saltykov-Shedrin’s idiostyle are presented in the article.
Г агарина Наталья Николаевна
ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» (филиал в г.
Источники:
http://www.uznaem-kak.ru/osobennosti-satiricheskoj-manery-m-b-saltykova-shhedrina/
http://ege-russian.ru/osobennosti-satiricheskoj-manery-m-b-saltykova-shhedrina/
http://cyberleninka.ru/article/n/14555021
