1896 год. Третьяковская галерея, Москва.
Живопись русских художников
Панно Михаила Врубеля «Принцесса Грёза». Размер 750 × 1400 см, холст, пастель, уголь.
Летом 1896 года в Нижнем Новгороде открывалась Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка с художественным отделом при ней. С. И. Мамонтов добился, чтобы два больших декоративных панно для художественного павильона были заказаны Врубелю. Темы выбрал сам художник. По воспоминаниям Н. А. Прахова, он «сказал, что напишет на одной стене «Принцессу Грезу», как общую всем художникам мечту о прекрасном, а на противоположной – «Микулу Селяниновича», как выражение силы земли русской».
Панно были громадных размеров. Врубель спешил, опаздывал, не успевал к открытию выставки. Ему помогали доканчивать работу Василий Поленов и Константин Коровин. Когда холсты были водружены, то, как рассказывает Н. А. Прахов, «стало ясно, что оба врубелевские панно своей оригинальностью и свежестью письма и красок в буквальном смысле «убивали» расставленные внизу в золоченых рамах произведения других художников». Жюри Академии художеств забраковало эти панно.
Тогда С. И. Мамонтов сделал великолепный жест, характерный для него,– он быстро, еще до открытия выставки, построил на свои средства отдельный большой павильон, на котором висела вызывающая вывеска: «Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, забракованных жюри императорской Академии художеств». Последние слова, правда, пришлось потом закрасить. Но все равно эффект получился громадный и выставленные в отдельном, специальном помещении произведения Врубеля стали «гвоздем» выставки, скандальной, но сенсацией.
«Принцесса Греза» навеяна одноименной пьесой французского поэта Э. Ростана на сюжет старинной легенды. Трубадур Жоффруа прославлял в песнях прекрасную Мелисанду, никогда не видя ее; только в последние минуты жизни она является ему как сквозь сон, и он, умирая, поет для нее и о ней. Этот момент изображен Врубелем: море, ладья под парусами, гребцы, в ладье умирающий трубадур и над ним склоняется воздушная, призрачная царица его мечты. Композиция заключена в полукруг и очень ритмична.
О ней наилучшее представление дает большой подготовительный картон – он, к сожалению, не сохранился; хорошее его воспроизведение было в № 10 журнала «Мир искусства» за 1903 год. Ритмический лейтмотив дан рисунком набегающей волны на первом плане – ее плавно вздымающейся и ниспадающей линии подчинена композиция, проникнутая удивительной музыкальностью. Корабль качают волны, под мерное колыхание льется последняя песнь певца, и лира в его руках также вторит своими очертаниями волне. Гребцы и кормчий внемлют пению, они тоже во власти грез. Волна нарастает, застывает на высшей точке подъема и плавно рушится вниз, разбиваясь воздушными брызгами; движению легкого обратного отлива ритмически соответствует нежная фигура принцессы Грезы.
«Принцесса Греза», переведенная в керамическую мозаику, поныне увенчивает здание «Метрополя» в Москве, но на такой высоте, что ее нелегко заметить, не только рассмотреть. Судить о панно можно лишь по сохранившимся эскизам, отражающим разные стадии работы художника над композицией.
Принцесса Грёза в Третьяковке
XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка была профинансирована императором Николаем II и проходила с 28 мая по 1 октября 1896 года в Нижнем Новгороде. С.Ю. Витте, возглавлявший особую комиссию по подготовке выставки, заказал Михаилу Врубелю два живописных панно. Одно из них Врубель выполнил на сюжет пьесы Ростана «Принцесса Грёза» в русском переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник. Но работы Врубеля не были одобрены комиссией. Тогда Савва Мамонтов решил продемонстрировать их в отдельном павильоне, выстроенном по собственной инициативе. Несмотря на благожелательную оценку критиков, публике работы Врубеля тоже категорически не понравились.
Савва Иванович Мамонтов был незаурядным человеком и помимо деловой хватки, обладал прекрасным вкусом и творческой одарённостью. При разработке проекта гостиницы «Метрополь» у него возникла идея повторить «Принцессу Грёзу» в керамике и тем самым навсегда выставить её на всеобщее обозрение.
М.А. Врубель. Портрет С. И. Мамонтова ,1897
Живописное панно долгое время считалось утраченым. Его нашли совершенно неожиданно, в сарае на задворках Большого театра перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов. Стали сносить задворки, обнаружили большой свернутый холст, вынесли, расправили. и ахнули: такое же изображение есть на доме напротив — на Метрополе!
Живописное панно Врубеля теперь экспонируется в зале Врубеля в Третьяковской галерее, где служит главным украшением зала.
А майоликовое панно занимает центральное место на главном фасаде гостиницы и славится большим количеством полутонов и глубиной цвета. Как и остальные панно, украшающие «Метрополь», оно создавалась в гончарных мастерских Абрамцева. Все майоликовые панно Метрополя
Читать еще: Кортасар произведения. Хулио Кортасар: Личная жизнь
Премьера пьесы Ростана на русской сцене состоялась в январе 1896 года в Санкт-Петербурге. Романтическая история о возвышенном стремлении к любви и совершенной красоте, созерцание которой достигается ценой смерти, имела оглушительный успех у публики. Появились вальс «Принцесса Грёза», и даже духи и шоколад с таким названием.
Трубадур Жоффруа Рюдель страстно полюбил одну заморскую принцессу и, хотя он ни разу ее не видел, был поражен рассказами о её красоте и великодушии. Он снарядил корабль и отправился к своей возлюбленной. Путь был не близок. В дороге трубадур заболел, и к принцессе его привезли в беспамятстве. Когда прекрасная принцесса обняла несчастного, он на миг пришел в себя – и тут же умер у нее на руках. А принцесса отказалась от мирской жизни и стала монахиней.
Как говорил Михаил Врубель, «написать натуру нельзя и не нужно, должно поймать ее красоту».
М.А. Врубель. Автопортрет с раковиной, 1905
Метаморфозы «Принцессы Грезы»
Пьеса Ростана «Принцесса Греза» была необычайно популярна в те времена (90-е годы 19 века), были даже духи с таким названием. Каюсь, не читала. Самое интересное, что я прочла два разных пересказа сюжета и каждому из них соответствует свой вариант Врубелевской картины.
Вариант 1. Трубадур Жоффруа прославлял в песнях прекрасную Мелисанду, никогда не видев ее. И только в последние минуты его жизни она является ему как во сне, и он, умирая, поет свою последнюю песнь о ней и для нее.
Принцесса Греза. Эскиз.
Вариант 2. Трубадур Жоффруа Рюдель страстно полюбил одну заморскую принцессу и, хотя он ни разу ее не видел, был поражен рассказами о ее красоте и великодушии. Он снарядил корабль и отправился к своей возлюбленной. Путь был не близок. В дороге трубадур заболел, и к принцессе его привезли в беспамятстве. Когда прекрасная принцесса обняла несчастного, он на миг пришел в себя – и тут же умер у нее на руках. А принцесса отказалась от мирской жизни и стала монахиней.
Принцесса Греза. Окончательный вариант.
Так или иначе, Принцесса Греза стала воплощением «общей всем художникам мечты о прекрасном», причем с декадентским уклоном.
Панно «Принцесса Греза» Врубель писал по заказу Саввы Мамонтова. Летом 1896 года в Нижнем Новгороде открывалась Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка с художественным отделом при ней, задуманная с большим размахом. Вообще это был год коронации Николая Второго, с которой был связан ряд помпезных мероприятий. Кстати, и Владимирский собор в Киеве в итоге был открыт тогда же.
Консультация художественного отдела выставки делалась Мамонтовым на основе непосредственного распоряжения министра, финансирующего выставку: «Во время работ по подготовке Нижегородской выставки министр Витте просил Савву Ивановича Мамонтова украсить выставку и показывал ему проект павильона искусств, живописи. Савва Иванович посоветовал Витте сделать два больших панно над входами в павильоны. » , которые и были заказаны Врубелю (Любопытна записка Мамонтова, написанная на обороте списка картин для выставки: «Держи себя дальше от имеющего власть умерщвлять, и ты не будешь смущаться страхом смерти, а если сближаешься с ним — не ошибись, чтобы он не лишил тебя жизни». Позднее именно Витте сыграет решающую роль в его разорении. )
Когда эскизы «Микула Селянинович» и «Принцесса Греза» были сделаны Врубелем, то Витте показал их императору. Николай долго смотрел, похвалил и одобрил эскизы. Для окончательного выполнения панно Михаил Александрович отправляется в Нижний, где и работает над ними прямо в павильоне. Когда холсты были водружены, то, как рассказывал Н. А. Прахов, «стало ясно, что оба врубелевские панно своей оригинальностью и свежестью письма и красок в буквальном смысле «убивали» расставленные внизу в золоченных рамах произведения других художников».
Академия заволновалась. Приехала комиссия во главе с вице-президентом Академии, графом Иваном Ивановичем Толстым (туда входил в числе прочих художник Маковский). Она панно осмотрела и постановила: «Снять как нехудожественные».
Получилось, что сняли панно, одобренные царем. Он вмешиваться не стал, однако не забыл.
С 10 января по 4 февраля 1901 года в залах Академии художеств открылась Третья выставка «Мира искусства». На ее открытии присутствовал Николай II.
Художник Коровин вспоминает такой эпизод из этого «высочайшего» визита.
«Увидав картину Врубеля «Сирень», государь сказал:
— Как это красиво. Мне нравится. Великий князь Владимир Александрович (дядя Николая II, с 1876 года президент Академии художеств), стоявший рядом, горячо протестуя, возражал:
— Что это такое? Это же декадентство.
— Нет, мне нравится, — говорил государь. — Кто автор этой картины?
— Врубель, — ответили государю.
— Врубель. Врубель. — государь задумался, вспоминая.
И обернувшись к свите и увидав графа Толстого, вице-президента Академии художеств, сказал:
— Граф Иван Иванович, ведь это тот, которого казнили в Нижнем. «.
Читать еще: Плакаты посвященные 9 мая. Стенгазета ко Дню Победы
Врубель уехал из Нижнего. Он писал сестре: «Я был в Нижнем. Работал и приходил в отчаяние; кроме того, Академия воздвигла на меня настоящую травлю; так что я все время слышал за спиной шиканье. Академическое жюри признало вещи слишком претенциозными для декоративной задачи и предложило их снять. »
Михаил Нестеров писал по этому поводу: «Как было не стукнуть лишний раз по макушке такого сопутника, как Врубель, авось, мол, и пойдет ко дну».
Мамонтов однако не сдался. Одним из упреков работам Врубеля была их незаконченность. В какой-то части художник действительно не успел их дописать и не мог к ним больше возвращаться после разыгравшегося скандала. Мамонтов как заказчик заплатил Врубелю пять тысяч рублей и оставил его в покое. Но сам быстро начинает строить на свои средства павильон для панно, причем не на территории выставки, а перед ее входом, так что всякий, идущий на выставку, мог без особой траты времени зайти и посмотреть работы Врубеля. Закончить же недописанные части панно по готовым эскизам автора он просит Коровина и Поленова.
Поленов, видевший панно, дал им высокую оценку. Савва Иванович написал в Москву Врубелю, спрашивая его согласия, и получил в ответ телеграмму: «Польщен мнением Василия Дмитриевича о работе и тронут его великодушным предложением, согласен».
Мамонтов отправил панно в Москву, к себе домой на Садовую. Туда же приехали Поленов и Коровин. На обширном дворе Мамонтовых были поставлены панно, и прямо во дворе над ним работали Поленов и Коровин. Рядом, во флигеле мамонтовского дома, в мастерской, трудился Врубель. Время от времени он спускался во двор и смотрел на свои холсты «Принцесса Греза» и «Микула Селянинович».
Поленов писал в эти дни жене: «Мы с Коровиным усиленно работаем. Двойная ответственность за себя и за другого (т. е. Врубеля). Я люблю работать у Саввы в доме, когда там носится художественная атмосфера. Первым делом, когда я приехал, я пошел к Врубелю и с ним объяснился, он меня чуть не со слезами благодарил. Потом Сергей (старший сын С. И. Мамонтова) мне передавал, что Врубель совершенно ожил, что он в полном восторге от того, как дело повернулось. Я с ним сговорился, что я ему помогаю и только оканчиваю его работу под его же руководством. И, действительно, он каждый день приходит, а сам в это время написал чудесное панно «Маргарита и Мефистофель». Приходит и Серов, так что атмосфера пропитана искусством».
Над павильоном в Нижнем, где были выставлены панно, Мамонтов поместил вывеску — «Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, забракованных жюри императорской Академии художеств». Потом, правда, слова после запятой пришлось закрасить, но и без них врубелевский павильон стал настоящей сенсацией выставки, хотя и несколько скандальной. Впечатления и отзывы были самыми различными, в большинстве своем отрицательные.
Но это только первая часть нашей истории (изложена по книге «Савва Мамонтов — человек русской мечты www.russologia.ru/mamont12.html )
Как Принцесса Греза была воплощена в керамике, я уже рассказывала taanyabars.livejournal.com/59306.html. А вот при каких обстоятельствах исчезли оба панно, никто толком не знает. Скорее всего это произошло когда было арестовано, а потом и пошло с молотка, имущество Мамонтова. Микула Селянинович исчез бесследно. Единственное, что удалось найти в сети — эскиз.
Принцесса Греза скорее всего хранилась среди декораций Мамонтовской оперы, а оттуда попала в Большой театр.
В 50-е годы 20 века с тыла здания Большого стояла невзрачная хозяйственная пристройка-сарайчик, и в 1956 году, перед Фестивалем молодежи, ее решили сломать. Когда сарайчик стали разбирать, то там обнаружилось огромное количество старого театрального хлама: какие-то остатки декораций, реквизита и т. д. На самом дне валялся невообразимых размеров грязный скомканный холст, и никто не мог сказать, что это такое. Его даже невозможно было развернуть — такой он был огромный, видно было только, что одна из его сторон вроде бы полукруглая. Думали, что это какой-то театральный задник, но даже старые мастера из цеха, где пишут декорации для Большого, пожимали плечами и говорили, что в театре никогда не было задников такого формата, да еще с полукруглым завершением. В конце концов увидели на холсте надпись: М. Врубель. Сообщили в Третьяковскую галерею, оттуда пришли реставраторы и научные сотрудники. Но где было расстелить этот холст? Перекрыли движение перед Большим театром, на огромном шесте полотно, беспомощно свисавшее, принесли к порогу Большого театра и прямо около ступеней портика стали разворачивать и раскладывать. И когда его полностью расстелили, то рядом, напротив на фасаде гостиницы «Метрополь», увидели его двойника — майоликовую мозаику.
Вот так и была найдена Принцесса Греза. Что делать с ней, как реставрировать, было совершенно непонятно — ее и развернуть-то было негде. Необходимо было изготовить специальный вал — гигантскую катушку, на которую в виде рулона накатывается холст. Длина вала должна была соответствовать высоте холста, а высота нашего холста в самой высокой точке полукруга — 7,5 метра, длина — 14 метров. Изготовление вала — это вообще целое искусство, а уж такого размера тем более. Пришлось специально заказывать, ждать (все это время холст хранился в Большом театре, закрытом тогда на реставрацию), потом еще найти нужных размеров машину для транспортировки, дождаться хорошей теплой погоды… Так что прошел почти год, прежде чем «Принцесса Греза» наконец попала в Третьяковку.
Тогда часть картин, иконы, скульптура хранились в храме Николы в Толмачах. Туда и поместили панно Врубеля, прямо в купольную, самую высокую часть храма. Когда его устанавливали вертикально, зрелище было впечатляющее! Накатанный на вал холст, забинтованный еще специальным коричневым репсом, оказался и в высоту, и в толщину размером с колонну Большого театра. И вот в таком виде бедная «Принцесса Греза» простояла целых тридцать лет, вопреки всем музейным правилам. Потому что примерно раз в год произведения, накатанные на вал, обязательно раскатывают, их смотрят реставраторы, проверяют состояние сохранности и т. п. Но где было раскатывать холст таких размеров? Не везти же его опять на площадь!
И только в 1987 году, когда Третьяковская галерея была закрыта на реконструкцию, «Принцессу Грезу» переправили в новое здание на Крымском Валу — только там, наконец, нашелся подходящий по размерам зал, где можно было ее раскатать. Холст был в ужасном состоянии: несмотря на то, что он столько лет пробыл на валу, все равно он был сильно смят, весь в заломах, местами с утраченным красочным слоем. Прежде всего нужно было решить: будет панно экспонироваться в галерее или нет? Если нет, то ему нужна консервация. Если да — то долгая, масштабная и кропотливая реставрация (а панно, между прочим, размером 94 кв. м). Была проведена целая серия реставрационных советов с приглашением самых лучших специалистов, и в результате решили реставрировать. Технические детали я опускаю. (по рассказу Лидии Ивановны Ромашковой, многолетнего главного хранителя Третьяковки ofena.livejournal.com/11445.html )
При реконструкции Третьяковской галереи для панно был специально спроектирован зал, для чего был перекрыт один из внутренних двориков; он был открыт в 1996 году, как раз к столетию создания картины. Через 10 лет была еще одна масштабная реконструкция зала, которую профинанисровал олигарх Вексельберг. Для картины была сделана рама (что тоже весьма трудное дело, учитывая размер и овальную форму), зал перекрашен в модный фиолетовый цвет, была улучшена акустика, потому что именно в нем, наверное самом большом в Третьяковке, проводятся концерты.
Читать еще: Почему рене магритт был помешан на шляпах.
Весь огромный зал отдан Врубелю (раньше там был еще Рерих, теперь его выселили). И в нем можно, кроме Принцессы грезы, увидеть другие произведения — персонажи нашего рассказа — камин «Вольга и Микула Селянинович», триптих «Маргарита и Мефистофель», и многими любимую «Сирень».
Открытие зала после реконструкции также проходило с большой помпой. Все благодарили Вексельберга, а тот — господа бога. После концерта гостей пригласили к фуршету. Столы ломились от канапе и фаршированных помидоров под картиной «Вихрь» с танцующими крестьянками Федора Малявина.
Конец нашей истории.
Источники:
http://smallbay.ru/artrussia/vrubel_prinzessa_greza.html
http://galik-123.livejournal.com/307000.html
http://taanyabars.livejournal.com/60442.html
