Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века)
Светлой памяти родителей моих Александры Самойловны и Михаила Львовича Лотманов
Издание выпущено в свет при содействии Федеральной целевой программы книгоиздания России и международного фонда «Культурная инициатива».
«Беседы о русской культуре» принадлежат перу блестящего исследователя русской культуры Ю. М. Лотмана. В свое время автор заинтересованно откликнулся на предложение «Искусства — СПБ» подготовить издание на основе цикла лекций, с которыми он выступал на телевидении. Работа велась им с огромной ответственностью — уточнялся состав, главы расширялись, появлялись новые их варианты. Автор подписал книгу в набор, но вышедшей в свет ее не увидел — 28 октября 1993 года Ю. М. Лотман умер. Его живое слово, обращенное к многомиллионной аудитории, сохранила эта книга. Она погружает читателя в мир повседневной жизни русского дворянства XVIII — начала XIX века. Мы видим людей далекой эпохи в детской и в бальном зале, на поле сражения и за карточным столом, можем детально рассмотреть прическу, покрой платья, жест, манеру держаться. Вместе с тем повседневная жизнь для автора — категория историко-психологическая, знаковая система, то есть своего рода текст. Он учит читать и понимать этот текст, где бытовое и бытийное неразделимы.
«Собранье пестрых глав», героями которых стали выдающиеся исторические деятели, царствующие особы, рядовые люди эпохи, поэты, литературные персонажи, связано воедино мыслью о непрерывности культурно-исторического процесса, интеллектуальной и духовной связи поколений.
В специальном выпуске тартуской «Русской газеты», посвященном кончине Ю. М. Лотмана, среди его высказываний, записанных и сбереженных коллегами и учениками, находим слова, которые содержат квинтэссенцию его последней книги: «История проходит через Дом человека, через его частную жизнь. Не титулы, ордена или царская милость, а „самостоянье человека“ превращает его в историческую личность».
Издательство благодарит Государственный Эрмитаж и Государственный Русский музей, безвозмездно предоставившие гравюры, хранящиеся в их фондах, для воспроизведения в настоящем издании.
Посвятив беседы русскому быту и культуре XVIII — начала XIX столетия, мы прежде всего должны определить значение понятий «быт», «культура», «русская культура XVIII — начала XIX столетия» и их отношения между собой. При этом оговоримся, что понятие «культура», принадлежащее к наиболее фундаментальным в цикле наук о человеке, само может стать предметом отдельной монографии и неоднократно им становилось. Было бы странно, если бы мы в предлагаемой книге задались целью решать спорные вопросы, связанные с этим понятием. Оно очень емкое: включает в себя и нравственность, и весь круг идей, и творчество человека, и многое другое. Для нас будет вполне достаточно ограничиться той стороной понятия «культура», которая необходима для освещения нашей, сравнительно узкой темы.
Культура, прежде всего, — понятие коллективное.Отдельный человек может быть носителем культуры, может активно участвовать в ее развитии, тем не менее по своей природе культура, как и язык, — явление общественное, то есть социальное [1].
Следовательно, культура есть нечто общее для какого-либо коллектива — группы людей, живущих одновременно и связанных определенной социальной организацией. Из этого вытекает, что культура есть форма общениямежду людьми и возможна лишь в такой группе, в которой люди общаются. (Организационная структура, объединяющая людей, живущих в одно время, называется синхронной,и мы в дальнейшем будем пользоваться этим понятием при определении ряда сторон интересующего нас явления).
Всякая структура, обслуживающая сферу социального общения, есть язык. Это означает, что она образует определенную систему знаков, употребляемых в соответствии с известными членам данного коллектива правилами. Знаками же мы называем любое материальное выражение (слова, рисунки, вещи и т. д.), которое имеет значениеи, таким образом, может служить средством передачи смысла.
Читать еще: Грин Александр. Алые паруса
Следовательно, культура имеет, во-первых, коммуникационную и, во-вторых, символическую природу. Остановимся на этой последней. Подумаем о таком простом и привычном, как хлеб. Хлеб веществен и зрим. Он имеет вес, форму, его можно разрезать, съесть. Съеденный хлеб вступает в физиологический контакт с человеком. В этой его функции про него нельзя спросить: что он означает? Он имеет употребление, а не значение. Но когда мы произносим: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», — слово «хлеб» означает не просто хлеб как вещь, а имеет более широкое значение: «пища, потребная для жизни». А когда в Евангелии от Иоанна читаем слова Христа: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать» (Иоанн, 6:35), то перед нами — сложное символическое значение и самого предмета, и обозначающего его слова.
Меч также не более чем предмет. Как вещь он может быть выкован или сломан, его можно поместить в витрину музея, и им можно убить человека. Это все — употребление его как предмета, но когда, будучи прикреплен к поясу или поддерживаемый перевязью помещен на бедре, меч символизирует свободного человека и является «знаком свободы», он уже предстает как символ и принадлежит культуре.
В XVIII веке русский и европейский дворянин не носит меча — на боку его висит шпага (иногда крошечная, почти игрушечная парадная шпага, которая оружием практически не является). В этом случае шпага — символ символа: она означает меч, а меч означает принадлежность к привилегированному сословию.
Принадлежность к дворянству означает и обязательность определенных правил поведения, принципов чести, даже покроя одежды. Мы знаем случаи, когда «ношение неприличной дворянину одежды» (то есть крестьянского платья) или также «неприличной дворянину» бороды делались предметом тревоги политической полиции и самого императора.
Шпага как оружие, шпага как часть одежды, шпага как символ, знак дворянства — всё это различные функции предмета в общем контексте культуры.
В разных своих воплощениях символ может одновременно быть оружием, пригодным для прямого практического употребления, или полностью отделяться от непосредственной функции. Так, например, маленькая специально предназначенная для парадов шпага исключала практическое применение, фактически являясь изображением оружия, а не оружием. Сфера парада отделялась от сферы боя эмоциями, языком жеста и функциями. Вспомним слова Чацкого: «Пойду на смерть как на парад». Вместе с тем в «Войне и мире» Толстого мы встречаем в описании боя офицера, ведущего своих солдат в сражение с парадной (то есть бесполезной) шпагой в руках. Сама биполярная ситуация «бой — игра в бой» создавала сложные отношения между оружием как символом и оружием как реальностью. Так шпага (меч) оказывается вплетенной в систему символического языка эпохи и становится фактом ее культуры.
А вот еще один пример, в Библии (Книга Судей, 7:13–14) читаем: «Гедеон пришел [и слышит]. И вот, один рассказывает другому сон, и говорит: снилось мне, будто круглый ячменный хлеб катился по стану Мадиамскому и, прикатившись к шатру, ударил в него так, что он упал, опрокинул его, и шатер распался. Другой сказал в ответ ему: это не иное что, как меч Гедеона…» Здесь хлеб означает меч, а меч — победу. И поскольку победа была одержана с криком «Меч Господа и Гедеона!», без единого удара (мадиамитяне сами побили друг друга: «обратил Господь меч одного на другого во всем стане»), то меч здесь — знак силы Господа, а не военной победы.
Итак, область культуры — всегда область символизма.
В отдельных позициях, всегда являющихся исключением из правила, можно говорить о культуре одного человека. Но тогда следует уточнить, что мы имеем дело с коллективом, состоящим из одной личности. Уже то, что эта личность неизбежно будет пользоваться языком, выступая одновременно как говорящий и слушающий, ставит ее в позицию коллектива. Так, например, романтики часто говорили о предельной индивидуальности своей культуры, о том, что в создаваемых ими текстах сам автор является, в идеале, единственным своим слушателем (читателем). Однако и в этой ситуации роли говорящего и слушающего, связывающий их язык не уничтожаются, а как бы переносятся внутрь отдельной личности: «В уме своем я создал мир иной // И образов иных существованье» (Лермонтов М. Ю.Соч. в 6-ти т. М.; Л., 1954, т. 1, с. 34).
Читать еще: Слепой джазовый музыкант. Биография рэя чарльза
Цитаты приводятся по изданиям, имеющимся в библиотеке автора, с сохранением орфографии и пунктуации источника.
Полный курс «Бесед о русской культуре» Юрия Лотмана (видео)
Декабристы (часть 1)
Декабристы (часть 2)
Кружки и общества
Возникновение культурной прослойки
Еще записи по тегу «Лотман»
XII Лотмановские дни в Таллиннском университете, 12-14 июня 2020 г. (анонс)
12-14 июня 2020 года в Таллине состоятся Двенадцатые Лотмановские дни в Таллиннском университете. Конференция этого года будет посвящена разным…
Мая Халтурина о Заре Минц: «Свет, который исходил от Зары, заполнял собою тартускую вселенную»
Мая Халтурина о Заре Григорьевне Минц (1927-1990). Текст приводится по изданию: Заре Григорьевне Минц посвящается. Публикации, воспоминания,…
XXVI Лотмановские чтения «Литература и…», посвященные памяти Е.П. Шумиловой в РГГУ
Международная научная конференция «XXVI Лотмановские чтения «Литература и…»», посвященные памяти Е.П. Шумиловой…
Юрий Лотман о своей «тяге к новгородскому элементу в истории России»
Юрий Михайлович Лотман (1922-1993) — советский и российский литературовед, культуролог и семиотик. Академик АН Эстонской ССР (1990). Один из…
Юрий Лотман. «О структурализме. Работы 1965-1970 годов» (2018)
Лотман Ю.М. О структурализме. Работы 1965-1970 годов. / Сост., подгот. текста, сопроводит. статьи, коммент. И.А. Пильщикова, Н.В. Поселягина, М.В.…
Ефим Курганов. «Анекдоты и поэты»
Ефим Курганов — доцент русской литературы Хельсинкского университета. Автор книг: “Литературный анекдот пушкинской эпохи” (Хельсинки ,…
Борис Егоров — о кагэбешном обыске у Юрия Лотмана в январе 1970 года
Текст воспоминаний Бориса Егорова (род. 1926) о Юрии Лотмане (1922-1993) приводится по изданию: Егоров Б.Ф. Жизнь и творчество Ю.М. Лотмана. —…
Филолог Илья Серман. «Из воспоминаний о себе самом» (2004)
Илья Захарович (Зеликович) Серман (1913-2010) — советский литературовед, специалист по истории русской литературы XVIII—XIX веков. В…
Издана переписка Юрия Лотмана и Зары Минц с Борисом Егоровым
Лотман Ю.М., Минц З.Г. — Егоров Б.Ф. Переписка. 1954-1993 / Издание подготовили Б.Ф. Егоров и А.П. Дмитриев при участии Т.Д. Кузовкиной, Д.Э.…
Рецензии на книгу « Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века) » Юрий Лотман
Читала в связи с интересом к роману «Евгений Онегин». Благодаря книге образы ожили. Появилось понимание быта и жизни вцелом в 19 веке. Рекомендую к прочтению. Ах, если бы я так глубоко»копала»в школе на уроках истории и литературы. Но лучше поздно, чем никогда. К какому типу женщины принадлежала Татьяна Ларина? Почему «француз убогой»учил Онегина шутя? Почему в деревне никто не обратил внимание на то,что Евгений и Татьяна после беседы явились вместе?А как бы на это отреагировали в столице? Кто влиял на вкусы женщин в литературе? А какое значение придавали письмам? И почему письмо Татьяны так легко распадается на цитаты? Какое образование получили сёстры? А Онегин?А Ленский? Почему мать Татьяны выдали замуж «не спросясь», а развода не последовало? Какое место женщина занимала в семье, с чем это связано? Что такое русский дендизм? Это и многое другое становится более ясным после прочтения «Бесед о русской культуре..» Юрия Лотмана. На роман «Евгений Онегин» смотришь другими глазами.
Была приятно удивлена этой книгой. Ведь на уроках истории так мало времени уделяется именно культурной составляющей различных эпох.
Где еще, как ни в этой книге, можно узнать о зарождении русской художественной литературы, о моде той эпохи, о месте женщины в обществе и о том, как ее роль постепенно изменялась, о мужских корсетах, о русском дендизме и т.д?
Читать еще: Волшебные сказки кто их написал. Поговорим о сказках
Единственный минус — книга будет тяжела для неподготовленного читателя, так как изобилует научными терминами. Но для тех, кто искренне интересуется историей и культурой в частности, это не будет помехой.
Книга советского исследователя русской культуры Ю.М.Лотмана повествует о жизни русского дворянства пушкинской эпохи, описывая особенности дворянской службы, манеры, образ жизни, взаимоотношения через простые реалии той эпохи: бал, карточная игра, дуэль …
Автор не просто повествует, он приводит исторические сюжеты, делает ссылки на авторов-свидетелей той эпохи, что позволяет более полно раскрыть, увидеть и понять, чем и как жило, дышало русское дворянство.
Полагаю, что эту книгу должен иметь каждый образованный человек, вне зависимости от уровня читательской подготовки. Текст изложен в доступной форме и будет понятен любому нелитературоведу/ неискусствоведу, проявляющему желание узнать жизнь и быт русского дворянства 18-19вв.
Книга очень интересна для всех, интересующихся повседневной жизнью дворян той эпохи. Помогает глубже вникнуть и понять, чем были обусловлены принимаемые ими решения и поступки. Герои классических произведений становятся ближе и понятнее.
Книга формата чуть меньше среднего, бумага газетная, серая, шрифт достаточно крупный. Написана вполне понятным и доступным языком.
Несколько фото для ознакомления:
прекрасная книга.прочтя ее лучше понимаешь некоторые моменты в нашей русской классике .особенно любопытны для меня оказались разделы»карточные игры»,»дуэль»,»сватовство,брак,раз вод»,хотя трудно что выделять,все связано,все интересно!
Действительно, телевизионные «Беседы о русской культуре» стали событием конца 1980-х, они производили почти шоковое впечатление, хотя никаких специальных приемов там не было. Флегматичный автор, спокойный темп, набитые книгами полки на заднем плане. Сама тема — культура дворянской России — привлекла внимание. Школьное образование и самообразование давало представление о литературных гениях практически вне контекста.
Сейчас у неспециалиста (нефилолога, неисторика, нелитературоведа и т.д.) при желании намного больше возможностей узнать великую эпоху русской культуры серед. XVIII-XIX вв. И теперь тем заметнее стали особенности «Бесед. »
Этому пониманию очень посодействовало отличное издание «Бесед. » в карманном формате (удобно, прочно, надежно и легкий вес, иллюстраций нет). Книга богата подобранным историческим и литературным материалом, который дает четкое представление о балах, карточной игре, системе образования, системе чинов, дуэлях, театральности и т.д. Особенно замечательно Ю.М. Лотман показал взаимопроникновение и перетекание жизни и литературы, обусловленность поведения, символичность ритуалов. Блестящая краткая биография И.И.Неплюева.
Однако нужно отметить и закрепленные в «Беседах. » общие места, принятые в гуманитарных работах времен СССР: — антиимператорская критика, переходящая в антигосударственные тезисы вообще; — декабристы как непререкаемый эталон благородства, служения (остается под вопросом — чему?) и осмысленности жизни; — игнорирование православной культуры и религиозного мировоззрения, христианского подвига.
Оценки Ю.М. Лотмана тех или иных моментов быта и культуры специфичны, они явно были под влиянием социалистических и либеральных представлений.
Иногда и вызывает недоверие оценка источнику, так на с.121 похвалу вызвала придворная атмосфера в романе Б.Окуджавы «Путешествие дилетантов» 1990г.издания. Однако этот роман отстоит от описываемой эпохи на 150 лет почти!
«Беседы о русской культуре» Ю.М. Лотмана — интересная книга, до некоторых моментов хорошо читается и полезна для кругозора.
— Однако книге можно выставить только категорию «18+»! —
Осторожность следует проявить в отношении примечания на стр.278, текста на с.437 ( изн- ние ) и текста на стр.317-328, 337-340, 391-396 — тема суицида, мотивации, сходства с дуэлью и фактическое приравнивание (пусть даже от лица эпохи, по мнению Лотмана Ю.М.) гибели на ратном поле за Отечество.
В целом интересующимся русской культурой 18-19 вв. можно обратить внимание на серию «Живая история: Повседневная жизнь человечества» «Молодой гвардии».
Источники:
http://www.litmir.me/br/?b=157093&p=1
http://philologist.livejournal.com/8253720.html
http://www.labirint.ru/reviews/goods/506808/
